(no subject)

...страх смерти вызывает у нас неосознанную волю к продолжению цепочки бытия. В глазах любимой мы видим отражение души собственного потомка. И чем больше зуд "хотельного" аппарата управляет нашими действиями, тем больше трепещим мы пред старушкой Смертью.

Так вот же оно, объяснение, почему западные нации со всем их уже почти неприличным благосостоянием вымирают почем зря.
Перепуганные китайцы, несмотря на пытающийся их успокоить Центральный комитет, продолжают ускоренными темпами строгать новых китайчат. Индусы, боязливо озираясь, увеличивают свое поголовье.
Латинская Америка и Черная Африка ритмично трясутся от ужаса тропическими ночами.

…А американо-европейцы своими собесом-здравоохранением-безопасностью настолько отгородились от смерти, что иной раз встречаясь с ней уже и понять не могут, что за зверь такой диковинный, и разглядывают его с детским любопытством через надежные прутья клетки.
Просто им жить не страшно, вот они и не размножаются.
То есть они, конечно, боятся увольнения с работы или банкротства компании, акции которой прикупили на черный день, но вот того повседневного инфернального страха, холодящего страха перед Смертью, проходящей по другой стороне улицы, или стучащей в соседскую дверь, у них нету.

Впрочем, есть другой случай, когда люди перестают размножаться.
Это когда страх перед жизнью=смертью своей унылой монотонностью становится настолько обыденным, что как бы перестает существовать. И становится уже все равно, жить или умирать.
Обычно с людьми это случается в индивидуальном порядке , но, говорят, бывало, что и целые страны впадали в такое покойничье бесстрашие.
Как, например, какая-нибудь полусонная Монголия начала двадцатого века, когда всем стало все решительно пофигу, и половину мужиков разошлась по монастырям.

Не дай бог так испугаться, да.