Две колыбельные

1. Немазаной арбой заскрипела люлька. Дарья сонным голосом бормотнула:
- Цыц, ты, поганое дите! Ни сну тебе, ни покою, - запела тихонько:

- Колода-дуда,
Иде ж ты была?
- Коней стерегла.
- Чего выстерегла?
- Коня с седлом,
С золотым махром...

Григорий, засыпая под мерный баюкающий скрип, вспомнил: "А ить завтра
Петру в лагеря выходить. Останется Дашка с дитем... Косить, должно, без
него будем".
Зарылся головой в горячую подушку, в уши назойливо сочится:

- А иде ж твой конь?
- За воротами стоит,
- А иде ж ворота?
- Вода унесла.

Встряхнуло Григория заливистое конское ржанье. По голосу угадал Петрова
строевого коня.
Обессилевшими со сна пальцами долго застегивал рубаху, опять почти
уснул под текучую зыбь песни:

- А иде ж гуси?
- В камыш ушли.
- А иде ж камыш?
- Девки выжали.
- А иде ж девки?
- Девки замуж ушли.
- А иде ж казаки?
- На войну пошли...

Под впечатлением от этой колыбельной Пит Сигер написал свою "Where Have All Flowers Gone?".

В 90-е ее перевел Максим Нестеров и спел вместе с Машей Макаровой ( Read more... )

2. В поэме Пушкина "Цыгане":

Старик на вешнем солнце греет
Уж остывающую кровь;
У люльки дочь поет любовь.
Алеко внемлет и бледнеет.

Земфира

Старый муж, грозный муж,
Режь меня, жги меня:
Я тверда, не боюсь
Ни ножа, ни огня.

Ненавижу тебя,
Презираю тебя;
Я другого люблю,
Умираю любя.

Алеко

Молчи. Мне пенье надоело,
Я диких песен не люблю.

Земфира

Не любишь? мне какое дело!
Я песню для себя пою.

Режь меня, жги меня;
Не скажу ничего;
Старый муж, грозный муж,
Не узнаешь его.

Он свежее весны,
Жарче летнего дня;
Как он молод и смел!
Как он любит меня!

Как ласкала его
Я в ночной тишине!
Как смеялись тогда
Мы твоей седине!

Проспер Мериме, потрясенный этой песней, написал свою знаменитую новеллу, а либреттисты "Кармен" Бизе включили цитату из нее в текст оперы( Read more... )

Интересные, однако, колыбельные поют в русской литературе.
Эхо с других концов Земли возвращается.